Главное за день
Общественность взволновала кинопремьера фильма «Аутло» на кинофестивале «Дух огня»
Фильм «Аутло»: Вакханалия на вписоне
Пока весь мир обсуждал в марте коронавирус, в Ханты-Мансийске общественность волновал другой вопрос: на фестивале «Дух огня» должны были показать фильм «Аутло». Горожане возмущались и даже хотели писать петицию против фильма. Но в итоге его показали: Минкульт ничего страшного не нашёл, прокатное удостоверение выдал. Это при том, что сюжет в нём про секс, геев и силовиков. Хотя, наверное, обозначить можно и по-другому: фильм про то, как снять что-то похожее на «Сатирикон» и «С широко закрытыми глазами», когда вокруг — суровые многоэтажки и гаражи Чертанова.
Сюжет делится на несколько историй: соперничество бунтарки по имени Аутло (outlaw — вне закона) и забитого гея в поисках внимания самого популярного парня в классе; принятие себя и своих особенностей не менее забитым учителем; запретная любовь молодого чекиста к танцовщице-трансгендеру. Неоновая посмодернистская ЛГБТ-драма про секс. Но не совсем.
В фильме показан срез всего общества. Это и несчастные бюджетники, и не вышедшие из XX века брутальные наследники КГБ, и слишком, как-то неправдоподобно пустые подростки, гоняющие на вписки со всякими непотребствами. Наиболее ярко развиваются истории любовного треугольника и запретной любви — тем более они завязаны на одном главнокомандующем. Именно он отдает приказы генералам и дает бесконечную свободу бунтарке в обмен на послушание непосредственно ему. Такая социальная метафора. Разворачивается это всё действие в окружении чертановских гаражей, высоток и «Пятёрочки».
Снять неоновую драму про вписон, вышедший из-под контроля, довольно непросто. Однако эстетикой фильм вполне отвечает смелым ожиданиям. Выдержанные кадры сглаживают впечатление от некоторых несостыковок сюжета (хотя, конечно, смешно искать несостыковки в постмодернизме).
Посмодерничный сюжет подразумевает большой культурный бэк для считывания гипертекста (мой бэк, например, не дал понять всю латынь, но, может, это была не латынь). Есть пасхалочки к Чаку Паланику — спорная фраза Аутло, что ««аморальность» — вот высший закон природы». Впрочем, все фразы главной бунтарки, для которой ничего не стоит зарезать человека (тем более, ей ничего за это не будет), довольно примитивны и чересчур пафосны: «Где я — и где нормально?»; «Мы живём как бессмертные боги» и т.д. Кроме «провокационных цитат» и вечно траурного лица, в героине ничего нет. Она явно не израсходовала весь свой эпатаж, она не кажется законченной. Хотя, возможно, это режиссёрский ход для подчёркивания обезличенности зла?
При этом в картине есть как минимум два героя, которые действительно глубоко меняются по ходу сюжета. Чистый брутал с хулиганским прищуром оказывается совершенно потерянным при встрече с настоящим злом. Тот ненаказуемый беспредел, к которому он тянулся, оказывается одновременно привлекательным, но ломающим тебя окончательно.
Потрясающий психологизм и у героя Евгения Шварцмана — танцовщицы-трансгендера, сломанной к концу фильма чекистской волей.
При этом, показывая в довольно ироничном и неприглядном ключе наследие советских чекистов, создатели фильма упрощают представления и о будущем – и даже без особой интриги.
Это фестивальное кино. Оно вызывает много вопросов и противоречий — и это нормально. И в конце концов, создать неоновую атмосферу, имея под рукой «Пятёрочку» да гаражи – это дорогого стоит.
Ольга Катасонова
что идёт сегодня в кино